Двое меня! И не разделяйте!
читать дальшеДжатака о вишвантаре
Низкие душой неспособны даже возрадоваться благу, содеянному Бодхисаттвой, а тем более поступать так же, как он.
Вот как об этом назидательно повествуется. У шибийцев был царь по имени Санджая; он укротил и совершенно подчинил себе все чувства и благодаря своей доблести, житейской мудрости и скромности был победоносен и счастлив; благодаря постоянно проявляемому им строгому почтению к старшим он постиг истинный смысл трех Вед и логики; его справедливое управление и суд высоко восхвалялись преданным ему народом, который с усердием относился к своим обычным делам и наслаждался безмятежным спокойствием и счастьем. Так он жил, как надлежало жить царю.
1. И так как он преуспевал в высоких добродетелях, любовью привязана была к нему, как верная жена, сама богиня счастья царского; и сделалась богиня недоступной даже для помышлений всех других царей, как львом хранимое убежище для всех других животных.
2. Все, кто с великим напряжением науке иль искусству отдавался иль подвигам суровым, к нему всегда являлись и, обнаружив в испытании свои таланты, почтение и уважение его встречали.
Сын его, по имени Вишвантара, следующий за ним по высокому положению, но не уступавший ему по великому числу высоких качеств, был назначен наследником.
3. Хоть юн был он, но привлекал своим спокойствием он всех, как старец, и, пылким будучи, был склонен по своей природе к кротости; украшенный познаньями, в своей учености высокомерным не был; богато одаренный красотой, он все же был свободен от тщеславья.
4. Когда по странам всем распространилась весть о добродетелях его и славою его наполнилась миров триада1, то места не было нигде для слабой, бледной славы других царей; казалось, она не смела даже показаться.
5. Не в силах вынести страданий, охвативших мир, вооружившись огромным луком состраданья, он, казалось, выступил на страшный бой, разя их градом стрел - своих даяний.
Он ежедневно доставлял великие радости нуждающимся, которые приходили к нему с просьбами, раздавая с великою охотой различные вещи, в размере большем, чем просили, сопровождая свои даяния приятными речами и привлекающим сердца учтивым обхожденьем.
В дни парван2 он, блистая строгим исполнением поста и соблюдением покоя, омыв свою голову и обвязав ее белой льняной тканью, взойдя на прекрасного и лучшего из всех слонов слона, отлично выезженного, подобного вершине Гималаев, украшенного мадой, струившейся по голове, обладавшего к тому же счастливыми приметами, прекрасным воспитанием, быстротою и решительностью, осматривал свои рассеянные по всему городу благотворительные дома, которые были как бы водоемом, утолявшим жажду бедных. От этого он испытывал великую радость.
6. Богатство, в доме находясь, не доставляет щедрому и милосердному той радости великой, какую даст оно же, розданное бедным.
И вот однажды, когда бедняки-просители, сердца которых были исполнены радостью, разнесли славу о столь великой его щедрости, один царь, царство которого лежало по соседству с его землей, решив, что царевича можно обмануть, воспользовавшись его чрезвычайным увлечением щедростью, послал к нему брахманов, чтобы увести его лучшего слона. Когда Вишвантара осматривал свои благотворительные дома и очи его и лик сияли от радости, те брахманы, произнося благословения, предстали перед ним, воздев к нему руки. Тогда он, остановив прекрасного слона, приветствуя учтиво брахманов, обратился к ним с вопросом о причине их появления: «Благоволите сказать, какое дело привело вас?». Брахманы сказали:
7. «Прекрасные достоинства вот этого слона, столь величавого, прекрасного в движеньях, а также слава щедрости твоей заставили нас с просьбою к тебе явиться:
8. Даруй нам этого слона, подобного горе Кайласа3, и этим преисполнишь ты сердца людей глубоким изумленьем».
Услышав это обращенье, Бодхисаттва, сердце которого преисполнилось радостью, так стал размышлять: «Наконец-то я вижу просителей, способных желать истинно ценное. Однако, что пользы этим брахманам от подобного царственного слона? Ясно, что это жалкие козни какого-нибудь государя, ум которого полон жадности, зависти и ненависти.
9. О, да не будет опечален крушением своих надежд тот царь, который, праведность презрев и славу добрую, однако же, как друг старается для нас!» 4.
Подумав так, Великосущный, поспешно сойдя с прекрасного слона, сказал тем брахманам: «Благоволите взять!» - и стал пред ними с поднятым золотым кувшином .
10. Тогда, хотя он знал науку житейской мудрости, которая считает, что должно следовать дорогой праведности лишь постольку, поскольку это к выгоде нам служит, он, праведности преданный, отдал царя слонов, не дрогнув даже от нарушенья правил мудрости житейской.
11. Отдав того царя-слона, украшенного дивной сеткой золотою, подобного громаде туч осенних, обвитых молнией, царевич радостью великою проникся; а горожане, руководствуясь лишь мудростью житейской, возмутились.
И вот, когда распространился слух о том, что царевич отдал царственного слона, в шибийцах поднялись гнев и злоба; почтенные брахманы, министры, воины и городские старейшины с криками и шумом приблизились к царю Санджае и, возбужденные недовольством и гневом, пренебрегая даже соблюдением надлежащего почтения, сказали: «Зачем ты допускаешь, царь, чтобы так губили богатства государства? Государь не должен забывать, что это создает опасность для его царства».- «В чем дело?»-взволнованно обратился к ним царь. И в ответ они сказали так:
«Да разве государь не знает, что случилось?
12. Тот слон, вокруг которого поет рой опьяневших пчел, вся голова которого благоухает мадой, и ветер, ароматом насладившись, без напряженья, без труда сметает спесь, тщеславие других слонов,
13. Который своей мощью превосходит силу войск врагов твоих и словно усыпляет гордость их, тот слон твой, воплощение победы,- Вишвантарою отдан и уводится теперь в чужое царство.
14. Коровы, золото, одежды, пища - вот чем прилично одарять брахманов, царь. Отдать царя слонов, в котором верный есть залог и счастья, и победы,- ведь эта щедрость слишком уж необычайна!
15. Раз удаляется царевич так с пути державной мудрости, то как его найдет богиня счастья? Здесь снисхожденье неуместно, государь: ведь это лишь обрадует врагов!».
Выслушав эти слова, царь, из любви к сыну не особенно расположенный к своим советникам, все же принял во внимание все это дело и поспешно сказал: «Да, вы правы»,- и, стараясь их успокоить, он с такою речью обратился к шибийцам: «Я знаю эту излишне страстную наклонность Вишвантары к щедрости, которая заставляет его забывать путь государственной мудрости; подобный образ действия не приличествует лицу, предназначенному занять первое место в царстве. Однако, как и извергнутую пищу, кто теперь может взять обратно отданного им слона? Впредь же я устрою так, чтобы Вишвантара знал меру в щедрости. Поэтому довольно гневаться».
Шибийцы же сказали:
«О нет, государь, одним лишь порицанием за это дело ты не исправишь Вишвантару».
Санджая сказал: «Так что же еще я могу сделать?
Низкие душой неспособны даже возрадоваться благу, содеянному Бодхисаттвой, а тем более поступать так же, как он.
Вот как об этом назидательно повествуется. У шибийцев был царь по имени Санджая; он укротил и совершенно подчинил себе все чувства и благодаря своей доблести, житейской мудрости и скромности был победоносен и счастлив; благодаря постоянно проявляемому им строгому почтению к старшим он постиг истинный смысл трех Вед и логики; его справедливое управление и суд высоко восхвалялись преданным ему народом, который с усердием относился к своим обычным делам и наслаждался безмятежным спокойствием и счастьем. Так он жил, как надлежало жить царю.
1. И так как он преуспевал в высоких добродетелях, любовью привязана была к нему, как верная жена, сама богиня счастья царского; и сделалась богиня недоступной даже для помышлений всех других царей, как львом хранимое убежище для всех других животных.
2. Все, кто с великим напряжением науке иль искусству отдавался иль подвигам суровым, к нему всегда являлись и, обнаружив в испытании свои таланты, почтение и уважение его встречали.
Сын его, по имени Вишвантара, следующий за ним по высокому положению, но не уступавший ему по великому числу высоких качеств, был назначен наследником.
3. Хоть юн был он, но привлекал своим спокойствием он всех, как старец, и, пылким будучи, был склонен по своей природе к кротости; украшенный познаньями, в своей учености высокомерным не был; богато одаренный красотой, он все же был свободен от тщеславья.
4. Когда по странам всем распространилась весть о добродетелях его и славою его наполнилась миров триада1, то места не было нигде для слабой, бледной славы других царей; казалось, она не смела даже показаться.
5. Не в силах вынести страданий, охвативших мир, вооружившись огромным луком состраданья, он, казалось, выступил на страшный бой, разя их градом стрел - своих даяний.
Он ежедневно доставлял великие радости нуждающимся, которые приходили к нему с просьбами, раздавая с великою охотой различные вещи, в размере большем, чем просили, сопровождая свои даяния приятными речами и привлекающим сердца учтивым обхожденьем.
В дни парван2 он, блистая строгим исполнением поста и соблюдением покоя, омыв свою голову и обвязав ее белой льняной тканью, взойдя на прекрасного и лучшего из всех слонов слона, отлично выезженного, подобного вершине Гималаев, украшенного мадой, струившейся по голове, обладавшего к тому же счастливыми приметами, прекрасным воспитанием, быстротою и решительностью, осматривал свои рассеянные по всему городу благотворительные дома, которые были как бы водоемом, утолявшим жажду бедных. От этого он испытывал великую радость.
6. Богатство, в доме находясь, не доставляет щедрому и милосердному той радости великой, какую даст оно же, розданное бедным.
И вот однажды, когда бедняки-просители, сердца которых были исполнены радостью, разнесли славу о столь великой его щедрости, один царь, царство которого лежало по соседству с его землей, решив, что царевича можно обмануть, воспользовавшись его чрезвычайным увлечением щедростью, послал к нему брахманов, чтобы увести его лучшего слона. Когда Вишвантара осматривал свои благотворительные дома и очи его и лик сияли от радости, те брахманы, произнося благословения, предстали перед ним, воздев к нему руки. Тогда он, остановив прекрасного слона, приветствуя учтиво брахманов, обратился к ним с вопросом о причине их появления: «Благоволите сказать, какое дело привело вас?». Брахманы сказали:
7. «Прекрасные достоинства вот этого слона, столь величавого, прекрасного в движеньях, а также слава щедрости твоей заставили нас с просьбою к тебе явиться:
8. Даруй нам этого слона, подобного горе Кайласа3, и этим преисполнишь ты сердца людей глубоким изумленьем».
Услышав это обращенье, Бодхисаттва, сердце которого преисполнилось радостью, так стал размышлять: «Наконец-то я вижу просителей, способных желать истинно ценное. Однако, что пользы этим брахманам от подобного царственного слона? Ясно, что это жалкие козни какого-нибудь государя, ум которого полон жадности, зависти и ненависти.
9. О, да не будет опечален крушением своих надежд тот царь, который, праведность презрев и славу добрую, однако же, как друг старается для нас!» 4.
Подумав так, Великосущный, поспешно сойдя с прекрасного слона, сказал тем брахманам: «Благоволите взять!» - и стал пред ними с поднятым золотым кувшином .
10. Тогда, хотя он знал науку житейской мудрости, которая считает, что должно следовать дорогой праведности лишь постольку, поскольку это к выгоде нам служит, он, праведности преданный, отдал царя слонов, не дрогнув даже от нарушенья правил мудрости житейской.
11. Отдав того царя-слона, украшенного дивной сеткой золотою, подобного громаде туч осенних, обвитых молнией, царевич радостью великою проникся; а горожане, руководствуясь лишь мудростью житейской, возмутились.
И вот, когда распространился слух о том, что царевич отдал царственного слона, в шибийцах поднялись гнев и злоба; почтенные брахманы, министры, воины и городские старейшины с криками и шумом приблизились к царю Санджае и, возбужденные недовольством и гневом, пренебрегая даже соблюдением надлежащего почтения, сказали: «Зачем ты допускаешь, царь, чтобы так губили богатства государства? Государь не должен забывать, что это создает опасность для его царства».- «В чем дело?»-взволнованно обратился к ним царь. И в ответ они сказали так:
«Да разве государь не знает, что случилось?
12. Тот слон, вокруг которого поет рой опьяневших пчел, вся голова которого благоухает мадой, и ветер, ароматом насладившись, без напряженья, без труда сметает спесь, тщеславие других слонов,
13. Который своей мощью превосходит силу войск врагов твоих и словно усыпляет гордость их, тот слон твой, воплощение победы,- Вишвантарою отдан и уводится теперь в чужое царство.
14. Коровы, золото, одежды, пища - вот чем прилично одарять брахманов, царь. Отдать царя слонов, в котором верный есть залог и счастья, и победы,- ведь эта щедрость слишком уж необычайна!
15. Раз удаляется царевич так с пути державной мудрости, то как его найдет богиня счастья? Здесь снисхожденье неуместно, государь: ведь это лишь обрадует врагов!».
Выслушав эти слова, царь, из любви к сыну не особенно расположенный к своим советникам, все же принял во внимание все это дело и поспешно сказал: «Да, вы правы»,- и, стараясь их успокоить, он с такою речью обратился к шибийцам: «Я знаю эту излишне страстную наклонность Вишвантары к щедрости, которая заставляет его забывать путь государственной мудрости; подобный образ действия не приличествует лицу, предназначенному занять первое место в царстве. Однако, как и извергнутую пищу, кто теперь может взять обратно отданного им слона? Впредь же я устрою так, чтобы Вишвантара знал меру в щедрости. Поэтому довольно гневаться».
Шибийцы же сказали:
«О нет, государь, одним лишь порицанием за это дело ты не исправишь Вишвантару».
Санджая сказал: «Так что же еще я могу сделать?
@темы: Творчество фанатов